■ Собр. соч., т. 18, СПБ, 186567; Лит. критика, М., 1983 (вступ. ст. Н.Н. Скатова).
● Пруцков Н.И., «Эстетич.» критика (Боткин, Дружинин, Анненков), М.Л., 1958.
Смотреть больше слов в «Литературном энциклопедическом словаре»
известный критик и беллетрист. Род. 8 октября 1824 г. в СПб. Сын состоятельных и чиновных родителей, он с ранних лет приобрел основательное знание инос... смотреть
Дружинин Александр Васильевич [8(20).10.1824, Петербург, ‒ 19(31).1.1864, там же], русский литературный критик, журналист, писатель, поэт-переводчик. Р... смотреть
известный критик и беллетрист. Родился 8 октября 1824 г. в Петербурге. Сын состоятельных и чиновных родителей, он с ранних лет приобрел основательное знание иностранных языков и ту благовоспитанность, которая составляла основную черту не только личного характера, но и всей литературной деятельности его. Поступив в пажеский корпус, он сделался присяжным поставщиком *сочинений* для товарищей и писал множество юмористических стихотворений на разные случаи школьной жизни. В лейб-гвардии Финляндском полку Дружнин был очень любим товарищами, но полковая жизнь совсем не удовлетворяла его, и через три года он ее оставил. До 1851 года он числился в канцелярии военного министерства, после чего стал *только* литератором. Литературная деятельность Дружинина. Успех подбодрил Дружинина, и он в течение года одну за другой печатает три большие вещи: *Рассказ Алексея Дмитриевича*, *Фрейлейн Вильгельмина* и роман *Жюли*, которым как бы закончил свою беллетристическую деятельность. Продолжая изредка давать рассказы и даже большие повести, он главные силы свои направил на критику и статьи по истории литературы. И на новом поприще Дружинина ожидал большой успех. *Письма иногороднего подписчика*, в легкой форме дававшие отчет о новостях текущей литературы, охотно читались, и несмотря на всю их шутливую легковесность, Дружинин занял вакантное со смертью Белинского амплуа *первого критика*. Почти одновременно он выступил в роли *эссеиста* и дал ряд обширных статей об английской литературе - Краббе, Ричардсоне, Шеридане, Босвеле, Джонсоне, Вальтер Скотте, Дизраэли, - утвердивших за ним репутацию знатока не только английской, но и вообще иностранной литературы. В 1850 г. Дружинин печатает *Сентиментальное путешествие Ивана Чернокнижникова по петербургским дачам* и этим дебютирует еще на одном поприще - юмористического фельетона. Успех не заставил себя ждать и тут. Правда, *Чернокнижников* произвел некоторый скандал в литературных кружках, но читался очень усердно и привлек к себе всеобщее внимание. Впоследствии Дружинин неоднократно и с большой охотой возвращался к псевдониму *Чернокнижников*. В конце 1856 г. Дружинин становится во главе редакции *Библиотека для чтения*, в которой изредка сотрудничал и раньше. Все предсказывало успех новой редакции: дружеские связи Дружинина с лучшими представителями нового литературного поколения - Тургеневым , Толстым , Григоровичем , Анненковым , Боткиным и другими, - изящный вкус редактора, его любовь к делу. Надежды, однако, совсем не оправдались: *Библиотека для чтения* была затерта другими изданиями. Достаточно прочитать profession de foi новой редакции, чтобы понять причину этого неуспеха. В то время, когда Россия была охвачена могучим стремлением к общественному обновлению, Дружинин выступал с заявлением, где ни единым словом не упоминалось о том, как смотрит редакция на новое течение русской жизни, какого направления она для него желала бы. Обещала редакция вести дело *Оhne Hast, Оhne Rast* - лозунг, мало подходивший к эпохе, которая неслась на всех порах. В 1858 году Дружинин пригласил в соредакторы начинавшего входить в большую известность Писемского . Но и этот высоко талантливый романист весьма мало подходил для роли руководителя журнала, который должен был конкурировать с такими изданиями, как *Русский Вестник* и *Современник*. В результате *Библиотека для Чтения* заняла совершенно второстепенное место. Тургенев, который в 1856 г. надеялся, что журнал под *командой* Дружинина быстро процветет, в 1861 г. называл ее *глухой дырой*. К началу 1861 г. Достоевский оставил редакцию *Библиотеки для Чтения*. Обострявшаяся болезнь (чахотка) не давала ему возможности работать с прежним усердием, но все-таки он в *Искре*, *Северной Пчеле* и *Вестнике* поместил ряд юмористических фельетонов, а в *СПб. Ведомостях* и *Русском Вестнике* писал статьи об иностранной литературе. Кроме того, Дружинин продолжал переводы драм Шекспира, начатые в 1856 г. *Королем Лиром*, и напечатал в *Русском Вестнике* 1862 г. (под псевдонимом Безымянного) *Прошлое лето в деревне* - впечатления человека, приехавшего в деревню вслед за освобождением крестьян. 14 января 1864 г. Дружинин умер и похоронен на Смоленском кладбище. С именем Дружинина тесно связано учреждение литературного фонда. Ознакомившись из английских изданий с британским literary fund, он устно и печатно стал пропагандировать мысль об устройстве подобного общества у нас и, когда его мысль встретила горячее сочувствие, принял деятельное участие в устройстве фонда и был одним из первых членов его комитета. По его имени названа и *Дружининская копейка*. Литературное наследие много и быстро писавшего Дружинина занимает целых 8 убористых томов (СПб., 1865). Наименее ценное в нем - юмористические фельетоны *Чернокнижникова*, невысокий полет которых имеет, однако, значительный историко-литературный интерес, как признак упадка литературных кружков в тяжелые годы реакции 1848 - 1855 годов. Со смертью Белинского, с отъездом Герцена и с наступлением болезненной подозрительности последних лет дореформенной эпохи, духовная физиономия руководящих литературных групп быстро меняется. Сотрудники *Современника* - Панаев , Дружинин, Лонгинов , Гаевский , Григорович, изредка даже Некрасов - сходясь вместе, предаются *чернокнижию*, то есть сочинению юмористических посланий, поэм и всевозможных *литературных шалостей*, настолько погрешавших против цензуры нравов, что издавать их приходилось за границей. Кому-то из *чернокнижников* пришло на ум облечь разрозненные импровизации *чернокнижия* в одну литературную форму, связать их *нитью длинного романа*. Дружининское *Путешествие Ивана Чернокнижникова* явилось осуществлением этого плана. Конечно, получилось только слабое отражение действительного *чернокнижия*; но и в таком виде оно возбудило ужас в членах кружка, которые настояли на прекращении *Путешествия*, поражающего позднейших читателей, главным образом, своей мелкотой. Как беллетрист, Дружинин известен в большой публике только *Полинькой Сакс*, хотя вторая повесть его, *Рассказ Алексея Дмитриевича*, в художественном отношении гораздо выше. Причина быстрого и громкого успеха *Полиньки Сакс* в том, что это была одна из первых и весьма определенных попыток поставить в русской литературе *женский вопрос*. Неправильно только усматривали в ней необыкновенную новизну и смелость: не только основной мотив, но и некоторые положения заимствованы из жорж-зандовского *Жака*. Сам автор, впрочем, и не намерен был выдавать свою повесть за нечто оригинальное по замыслу. В том месте, где муж Полиньки Сакс, узнав, что молодая жена его полюбила другого, не считает себя в праве осудить ее и лишить возможности уйти к любимому человеку, Сакс прямо говорит: *Пламенные юноши почтут меня новым Жаком*. Позднейшие беллетристические произведения Дружинина неудачны, скучны и многословны. То же многословие вредит Дружинину и как автору статей об английской литературе. Начинаются они обыкновенно живо и занимательно, со свойственным Дружинину изяществом стиля, но затем автор видимо устает и, вместо одушевленной передачи излагаемых им книг, дает один вялый пересказ. Особенно неудачен длинный ряд статей о Джонсоне и Босвеле. Близкое знакомство с английской литературой сделало Дружинина крайним англоманом. Для него нет почти другого мерила для оценки европейских литературных явлений, как прием, который он встретил в Англии, и притом исключительно в Англии торийской. Для современного читателя Дружинин более всего интересен как критик, отнюдь, впрочем, не в легковесных *Письмах иногороднего подписчика*, а в больших критических статьях, составляющих 7 том собрания его сочинений. Дружинин - самый замечательный из русских защитников *чистого искусства* и самый видный из врагов *дидактики* - термин, которым он обозначал тенденцию в искусстве. В своей нелюбви к *дидактикам* Дружинин доходит до утверждения, что они *не выставили ни одного великого имени* - а между тем к числу их он относит Гейне, Жорж Занд и Виктора Гюго. Из русских писателей он всех ему симпатичных всевозможными софизмами зачислял в ряды представителей чистого искусства, оказываясь при этом мало проницательным диагностом и еще менее удачным пророком. Так, например, в 1856 г., то есть накануне наибольшего расцвета *дидактизма*, Дружинин с торжеством провозглашал, что чистое искусство окончательно победило искусство конца 40-х годов, с его стремлениями к общественному реформаторству. В Тургеневе, творчество которого, тотчас же после появления статей о нем Дружинина, всецело направилось на отражение различных *моментов* русского общественного настроения, Дружинин видел исключительно *поэта* и утверждал, что критика ему *навязывает* цели и стремления, совершенно чуждые его художественной природе. Будучи в теоретических воззрениях своих крайним защитником *чистого* искусства, Дружинин отнюдь, однако, не требовал от него одних только *звуков чистых и молитв*. Для него никакая действительность не была *грязна*. Целому ряду писателей - Писемскому, Островскому и даже Щедрину - он вменял в высокую заслугу *знание дела*, то есть изображаемого ими быта и, совершенно сходясь с литературным антиподом своим - Добролюбовым , выше всего ценил в произведении *правду*. Его вражда к *дидактизму* на том и основывалась, что этим стесняется свобода творчества. Написаны критические статьи Дружинина очень тонко и изящно, с тем истинным джентльменством, которое даже среди его противников создало ему кличку *честного рыцаря*. Но ему недоставало главного качества, уловляющего сердца русского читателя: в нем совсем нет энтузиазма, нет способности поднимать читателя на высоту. Вот почему он так скоро попал в разряд *забытых талантов*. - Ср. статьи Некрасова и Лонгинова при 8 томе сочинений Дружинина, профессора А.И. Кирпичникова в *Историческом Вестнике* (1884, № 4), А.В. Старчевского (*Наблюдатель*, 1885, № 4 и 5); *Дневник Дружинина* в сборнике литературного фонда *XXV лет*; там же статья В.П. Гаевского; воспоминания Григоровича; первое собрание писем Тургенева; Венгеров *Сочинения*, т. V. С. Венгеров. См. также статьи: Авдеев Михаил Васильевич ; Арапетов Иван Павлович ; Ахматова Елизавета Николаевна ; Басистов Павел Ефимович ; Вейнберг Петр Исаевич ; Гербель Николай Васильевич ; Гончаров Иван Александрович ; Давыдов Денис Васильевич ; Жадовская Юлия Валериановна ; Майков Аполлон Николаевич ; Никитин Иван Саввич ; Огарев Николай Платонович ; Писемский Алексей Феофилактович ; Полонский Леонид Александрович ; Розенгейм Михаил Павлович ; Россия, разд. Русская литература (1848 - 1855) ; Салиас-де-Турнемир Елизавета Васильевна ; Степанов Александр Петрович ; Страхов Николай Николаевич (писатель I) ; Толстой Лев Николаевич ; Тургенев Иван Сергеевич .... смотреть
Дружинин, Александр Васильевич - известный критик и беллетрист. Родился 8 октября 1824 г. в Петербурге. Сын состоятельных и чиновных родителей, он с ранних лет приобрел основательное знание иностранных языков и ту благовоспитанность, которая составляла основную черту не только личного характера, но и всей литературной деятельности его. Поступив в пажеский корпус, он сделался присяжным поставщиком "сочинений" для товарищей и писал множество юмористических стихотворений на разные случаи школьной жизни. В лейб-гвардии Финляндском полку Дружнин был очень любим товарищами, но полковая жизнь совсем не удовлетворяла его, и через три года он ее оставил. До 1851 года он числился в канцелярии военного министерства, после чего стал "только" литератором. Литературная деятельность Дружинина. Успех подбодрил Дружинина, и он в течение года одну за другой печатает три большие вещи: "Рассказ Алексея Дмитриевича", "Фрейлейн Вильгельмина" и роман "Жюли", которым как бы закончил свою беллетристическую деятельность. Продолжая изредка давать рассказы и даже большие повести, он главные силы свои направил на критику и статьи по истории литературы. И на новом поприще Дружинина ожидал большой успех. "Письма иногороднего подписчика", в легкой форме дававшие отчет о новостях текущей литературы, охотно читались, и несмотря на всю их шутливую легковесность, Дружинин занял вакантное со смертью Белинского амплуа "первого критика". Почти одновременно он выступил в роли "эссеиста" и дал ряд обширных статей об английской литературе - Краббе, Ричардсоне, Шеридане, Босвеле, Джонсоне, Вальтер Скотте, Дизраэли, - утвердивших за ним репутацию знатока не только английской, но и вообще иностранной литературы. В 1850 г. Дружинин печатает "Сентиментальное путешествие Ивана Чернокнижникова по петербургским дачам" и этим дебютирует еще на одном поприще - юмористического фельетона. Успех не заставил себя ждать и тут. Правда, "Чернокнижников" произвел некоторый скандал в литературных кружках, но читался очень усердно и привлек к себе всеобщее внимание. Впоследствии Дружинин неоднократно и с большой охотой возвращался к псевдониму "Чернокнижников".В конце 1856 г. Дружинин становится во главе редакции "Библиотека для чтения", в которой изредка сотрудничал и раньше. Все предсказывало успех новой редакции: дружеские связи Дружинина с лучшими представителями нового литературного поколения - Тургеневым , Толстым , Григоровичем , Анненковым , Боткиным и другими, - изящный вкус редактора, его любовь к делу. Надежды, однако, совсем не оправдались: "Библиотека для чтения" была затерта другими изданиями. Достаточно прочитать profession de foi новой редакции, чтобы понять причину этого неуспеха. В то время, когда Россия была охвачена могучим стремлением к общественному обновлению, Дружинин выступал с заявлением, где ни единым словом не упоминалось о том, как смотрит редакция на новое течение русской жизни, какого направления она для него желала бы. Обещала редакция вести дело "Оhne Hast, Оhne Rast" - лозунг, мало подходивший к эпохе, которая неслась на всех порах. В 1858 году Дружинин пригласил в соредакторы начинавшего входить в большую известность Писемского . Но и этот высоко талантливый романист весьма мало подходил для роли руководителя журнала, который должен был конкурировать с такими изданиями, как "Русский Вестник" и "Современник". В результате "Библиотека для Чтения" заняла совершенно второстепенное место. Тургенев, который в 1856 г. надеялся, что журнал под "командой" Дружинина быстро процветет, в 1861 г. называл ее "глухой дырой". К началу 1861 г. Достоевский оставил редакцию "Библиотеки для Чтения". Обострявшаяся болезнь (чахотка) не давала ему возможности работать с прежним усердием, но все-таки он в "Искре", "Северной Пчеле" и "Вестнике" поместил ряд юмористических фельетонов, а в "СПб. Ведомостях" и "Русском Вестнике" писал статьи об иностранной литературе. Кроме того, Дружинин продолжал переводы драм Шекспира, начатые в 1856 г. "Королем Лиром", и напечатал в "Русском Вестнике" 1862 г. (под псевдонимом Безымянного) "Прошлое лето в деревне" - впечатления человека, приехавшего в деревню вслед за освобождением крестьян. 14 января 1864 г. Дружинин умер и похоронен на Смоленском кладбище. С именем Дружинина тесно связано учреждение литературного фонда. Ознакомившись из английских изданий с британским literary fund, он устно и печатно стал пропагандировать мысль об устройстве подобного общества у нас и, когда его мысль встретила горячее сочувствие, принял деятельное участие в устройстве фонда и был одним из первых членов его комитета. По его имени названа и "Дружининская копейка". Литературное наследие много и быстро писавшего Дружинина занимает целых 8 убористых томов (СПб., 1865). Наименее ценное в нем - юмористические фельетоны "Чернокнижникова", невысокий полет которых имеет, однако, значительный историко-литературный интерес, как признак упадка литературных кружков в тяжелые годы реакции 1848 - 1855 годов. Со смертью Белинского, с отъездом Герцена и с наступлением болезненной подозрительности последних лет дореформенной эпохи, духовная физиономия руководящих литературных групп быстро меняется. Сотрудники "Современника" - Панаев , Дружинин, Лонгинов , Гаевский , Григорович, изредка даже Некрасов - сходясь вместе, предаются "чернокнижию", то есть сочинению юмористических посланий, поэм и всевозможных "литературных шалостей", настолько погрешавших против цензуры нравов, что издавать их приходилось за границей. Кому-то из "чернокнижников" пришло на ум облечь разрозненные импровизации "чернокнижия" в одну литературную форму, связать их "нитью длинного романа". Дружининское "Путешествие Ивана Чернокнижникова" явилось осуществлением этого плана. Конечно, получилось только слабое отражение действительного "чернокнижия"; но и в таком виде оно возбудило ужас в членах кружка, которые настояли на прекращении "Путешествия", поражающего позднейших читателей, главным образом, своей мелкотой. Как беллетрист, Дружинин известен в большой публике только "Полинькой Сакс", хотя вторая повесть его, "Рассказ Алексея Дмитриевича", в художественном отношении гораздо выше. Причина быстрого и громкого успеха "Полиньки Сакс" в том, что это была одна из первых и весьма определенных попыток поставить в русской литературе "женский вопрос". Неправильно только усматривали в ней необыкновенную новизну и смелость: не только основной мотив, но и некоторые положения заимствованы из жорж-зандовского "Жака". Сам автор, впрочем, и не намерен был выдавать свою повесть за нечто оригинальное по замыслу. В том месте, где муж Полиньки Сакс, узнав, что молодая жена его полюбила другого, не считает себя в праве осудить ее и лишить возможности уйти к любимому человеку, Сакс прямо говорит: "Пламенные юноши почтут меня новым Жаком". Позднейшие беллетристические произведения Дружинина неудачны, скучны и многословны. То же многословие вредит Дружинину и как автору статей об английской литературе. Начинаются они обыкновенно живо и занимательно, со свойственным Дружинину изяществом стиля, но затем автор видимо устает и, вместо одушевленной передачи излагаемых им книг, дает один вялый пересказ. Особенно неудачен длинный ряд статей о Джонсоне и Босвеле. Близкое знакомство с английской литературой сделало Дружинина крайним англоманом. Для него нет почти другого мерила для оценки европейских литературных явлений, как прием, который он встретил в Англии, и притом исключительно в Англии торийской. Для современного читателя Дружинин более всего интересен как критик, отнюдь, впрочем, не в легковесных "Письмах иногороднего подписчика", а в больших критических статьях, составляющих 7 том собрания его сочинений. Дружинин - самый замечательный из русских защитников "чистого искусства" и самый видный из врагов "дидактики" - термин, которым он обозначал тенденцию в искусстве. В своей нелюбви к "дидактикам" Дружинин доходит до утверждения, что они "не выставили ни одного великого имени" - а между тем к числу их он относит Гейне, Жорж Занд и Виктора Гюго. Из русских писателей он всех ему симпатичных всевозможными софизмами зачислял в ряды представителей чистого искусства, оказываясь при этом мало проницательным диагностом и еще менее удачным пророком. Так, например, в 1856 г., то есть накануне наибольшего расцвета "дидактизма", Дружинин с торжеством провозглашал, что чистое искусство окончательно победило искусство конца 40-х годов, с его стремлениями к общественному реформаторству. В Тургеневе, творчество которого, тотчас же после появления статей о нем Дружинина, всецело направилось на отражение различных "моментов" русского общественного настроения, Дружинин видел исключительно "поэта" и утверждал, что критика ему "навязывает" цели и стремления, совершенно чуждые его художественной природе. Будучи в теоретических воззрениях своих крайним защитником "чистого" искусства, Дружинин отнюдь, однако, не требовал от него одних только "звуков чистых и молитв". Для него никакая действительность не была "грязна". Целому ряду писателей - Писемскому, Островскому и даже Щедрину - он вменял в высокую заслугу "знание дела", то есть изображаемого ими быта и, совершенно сходясь с литературным антиподом своим - Добролюбовым , выше всего ценил в произведении "правду". Его вражда к "дидактизму" на том и основывалась, что этим стесняется свобода творчества. Написаны критические статьи Дружинина очень тонко и изящно, с тем истинным джентльменством, которое даже среди его противников создало ему кличку "честного рыцаря". Но ему недоставало главного качества, уловляющего сердца русского читателя: в нем совсем нет энтузиазма, нет способности поднимать читателя на высоту. Вот почему он так скоро попал в разряд "забытых талантов". - Ср. статьи Некрасова и Лонгинова при 8 томе сочинений Дружинина, профессора А.И. Кирпичникова в "Историческом Вестнике" (1884, № 4), А.В. Старчевского ("Наблюдатель", 1885, № 4 и 5); "Дневник Дружинина" в сборнике литературного фонда "XXV лет"; там же статья В.П. Гаевского; воспоминания Григоровича; первое собрание писем Тургенева; Венгеров "Сочинения", т. V. С. Венгеров.<br>... смотреть
(8(20). 10. 1824, Петербург 19(31). 01. 1864, Петербург) литературный критик, писатель. Учился в Пажеском корпусе, до 1851 г. служил в канцелярии военного министерства; с 1847 по 1856 г. сотрудничал в журн. *Современник*; в 18561860 гг. редактор журн. *Библиотека для чтения*. Не разрабатывая специально философскую проблематику, Д. занял в этой области полуидеалистически-полупозитивистскую позицию: он противник философской схоластики, мистической и трансцендентальной философии (к философам-трансценденталистам он относил, в частности, Гегеля); в то же время он осуждал *вредную философию сенсуалистов* (хотя высоко ценил *Исповедь* Ж. Ж. Руссо) и *странную* школу *отрицательного направления* левогегельянство. *Здравый*, *чисто современный взгляд на вещи* фактическое философское кредо Д. В центре его творчества проблемы эстетики и литературной критики. Признавая в принципе, что каково бывает об-во, таковой является порожденная им литература, Д. выступал против *деспотического* применения этого правила к анализу литературного процесса, против установления полнейшей зависимости литературы от причин общественных и политических, подчинения им всего бесконечного разнообразия человеческой мысли и поэзии. *Дидактическая* школа, по Д., служит политическим, нравственным, научным целям, бросается в *волны мутной современности*, стремится воздействовать на нравы, быт и понятия об-ва через *прямое поучение*. При этом нравственно-философский элемент является для нее неотъемлемым. Однако она отвергает вечные и неизменные законы изящного; *насилует законы искусства*, односторонне стремится к отрицательному сатирическому направлению, для нее характерен *общественный сентиментализм*, воспевание гл. обр. *унылого* и *смутногрустного* в действительности, игнорирование *светлого* и *отрадного*. С этой т. зр. Д. критиковал *гоголевское*, *натуральное* направление в рус. литературе, эстетические теории Белинского и его последователей. *Артистическая* школа, в противовес *дидактической*, по Д., руководствуется лозунгом *чистого искусства*, это *теория беспристрастного и свободного творчества*, призывающая не избегать идеальности в создаваемых художником образах и относиться к действительности *беззлобно*. Она не исключает здравого поучения, но это поучение не должно быть прямым, а должно высказываться *само собой*. Эта теория за реализм, но постоянно согретый глубокой поэзией, за совершенство формы художественного произв. Подчеркивание специфики искусства в этом прежде всего достоинство эстетической теории Д.... смотреть
(8 окт. 1824 – 14 янв. 1864) – рус. писатель, критик и литературовед. С 1848 принимал участие в издании журн. "Современник", к-рый оставил в 1856, будучи противником политич. и филос. взглядов Чернышевского. В 1856–60 редактировал журнал "Библиотека для чтения". Эстетич. взгляды Д. носили идеалистич. характер; он стремился отыскать "вечные и неизменные законы изящного". Историю эстетич. мысли Д. рассматривал как борьбу двух противоположных тенденций: "артистической", к-рая служит обоснованием "искусства для искусства", и "дидактической", "стремящейся действовать на нравы, быт и понятия человека" (статья "Критика гоголевского периода русской литературы и наши к ней отношения", 1856). Стремясь обосновать свою "артистическую" теорию иск-ва, Д. защищал принципы "искусства для искусства", целью к-рого, по его мнению, является служение "идеям вечной красоты, добра и правды". С этих позиций Д. выступал против осн. положений реалистич. эстетики Белинского и гоголевского направления в рус. лит-ре, порицал творчество Жорж Санд, Гюго, Гейне. Вместе с тем в эстетич. взглядах Д. содержались и позитивные элементы, связанные гл. обр. с поисками специфики иск-ва. Отстаивая независимое и свободное творчество, Д. в то же время признавал, что его теория не исключает служения политическим, нравственным и науч. интересам. Эстетич. взгляды Д. отражают противоречия и борьбу в русской художественной критике и литературе 40–60-х гг. 19 в. Соч.: Собр. соч., т. 1–8, СПБ, 1865–67. Лит.: История русской критики, т. 1, М.–Л., 1958. с. 444–70; Венгеров С. ?., Критико-биографический словарь, т. 5, СПБ, 1897; Чуковский К., Люди и книги, М. 1958 (ст. "Дружинин и Лев Толстой"); Письма к А. B. Дружинину (1850–1863), ред. и комментарии П. C. Попова, М., 1948. Ю. Манн. Москва. ... смотреть
ДРУЖ́́ИНИН Александр Васильевич (1824—64), рус. писатель, критик. Представитель «эстетич. критики», близкий к либеральному западничеству. В его цикле к... смотреть
Дружинин, Александр Васильевич (8 окт. 1824 в Спб. — 19 февр. 1864 там же) — писатель и критикПсевдонимы: А. Д.; Безвестный, П.; Безыменный, С.; Буйно... смотреть
ДРУЖИНИН Александр Васильевич (1824-64) - русский писатель и литературный критик. В повести "Полинька Сакс" (1847) отстаивал права и достоинство женщины. В 50-60-е гг. сторонник теории "чистого искусства".<br>... смотреть
ДРУЖИНИН Александр Васильевич (1824-64), русский писатель и литературный критик. В повести "Полинька Сакс" (1847) отстаивал права и достоинство женщины. В 50-60-е гг. сторонник теории "чистого искусства".... смотреть
ДРУЖИНИН Александр Васильевич (1824-64) , русский писатель и литературный критик. В повести "Полинька Сакс" (1847) отстаивал права и достоинство женщины. В 50-60-е гг. сторонник теории "чистого искусства".... смотреть